застрелиться на месте! ахаха, я же в шутку вообще это сказала! зато все сказали "да"... черт, приятно же ^^
Только ГМ меня убьют, у Юли как всегда семь пятниц на неделе х)

---

 Choco_Latte,  Searchinglife, добро пожаловать

@темы: my love, улыбаемся и машем, ПЧ

---

как-то так О.о
к черту Фервекс, от температуры лечит фотошоп! xD

---

Последние лепестки роз. Глава шестая.

Название:
1. Часть первая: Последние лепестки роз
2. Часть вторая: Туман
3. Часть третья: Холодная чашка кофе
Автор: МунькО aka Pathology
Бета: ~jasper~
Статус: В работе
Рейтинг: PG - 13
От автора: Будет много смертей



Последний лепесток розы падает на пол,
А сухой стебель ломается с первым порывом ветра.
Быть может, в этом все-таки есть смысл,
А в потере любимых остывшая чашка кофе.

Часть вторая:
Туман

Глава 1.
Мое везение заключается в моем даре.

- Мы не можем избегать ее вечно.
- Когда-нибудь она умрет. Ты точно уверен, что у нее не рак?
(с) Доктор Хаус

Меня преследовало жуткое ощущение тяжести. Словно кто-то взвалил на мои плечи огромный груз вины, совести и невыносимой любви ко всему живому. Было даже немного смешно от того, что мертвец любил жизнь не как способ существования, а как огромную часть вселенной. Но она не могла быть с ним, ну а он все равно не мог без нее. И эта любовь давила на легкие, придавливая к земле, не давая встать.
Все что я могла, так это устало открыть глаза.
Сплошной серый, частями более темный от сырости потолок, с которого огромными каплями падала дождевая вода, попадающая сюда, видимо, по трубам города. Было странно ловить себя на мысли, что он, может быть, и есть на самом деле небо. Только покрытое толстой грозовой пеленой туч. И оно низвергало на меня непрекращающийся солоноватый дождь из моих же невыплаканных слез.
Только я совсем не чувствовала ни холода, ни медленно стекающих у меня по щекам каплям.
Я также не чувствовала своего тела. Словно была призраком, только и умеющим, что смотреть куда-то вдаль. И мне виделись то тени прошлого: прекрасные, выточенные с ювелирной точностью, смотреть на которые было сплошным наслаждением, то настоящее: во всей его мрачновато-чернушной разрухе и пыльном запустении.
И с каждой каплей дождевых слез я понимала, что мир за моей спиной безнадежен. Люди в нем отвратительны до судорог, а счастье – всего лишь иллюзия, легко сдуваемая, как и прекрасное пламя свечи от которой остается лишь воск, а порой - только пепел, серый как, этот чертов потолок.
Меня поедало чувство вины, страха и непостижимость истины. Я совершенно не помнила кто я, кем я была до этого, и где нахожусь на данный момент. Только золотые глаза. Цвета осени.
Каменно-серая комната, кажется, стала чуть больше.

- Белла, продолжай танцевать…!
- Не хочу.
- Белла…
- Не хочу!

Упрямый ребенок!
Я надеялась, что эта женщина, что зовет меня к себе, тянет свои бледные, молодые руки к моим, скажет мне где я и что происходит. Но она лишь отпрянула назад, словно увидела что-то такое, что могло ее напугать. Мне жутко захотелось обнять женщину, так похожую на испуганного ребенка, сказать, что все будет хорошо, улыбнуться и успокоить. Но почему-то не сделала.
Бред какой-то… Да и разве меня зовут Белла?
«Черт, почему я ничего не помню?»
И вновь закрывая глаза, в пустоте сомкнутых век, я почувствовала как по щеке скатилась горячая слеза. Я чувствовала лишь жар, словно слеза оставляла за собой ожоги, а не мокрую дорожку, рассекающую щеку. И боль где-то в области бесконечной души. Которой нет, и не было, наверное. Может это был всего лишь сон?
Еще здесь было невозможно дышать: воздух словно наполнен непроходимым дымом. Густым и едким. Мне казалось, что кислород застревал в горле, противясь идти дальше.
Это наводило на мысль, что я… умерла?
Но все-таки кто я?
Неизвестность. всюду неизвестность. От нее меня словно вдавило в холодную каменную плиту. Мои пальцы уже до онемения впились в ее шершавую поверхность. Мне казалось, что если я их разожму, то мгновенно полечу в неизвестность, ниже, в бездонную пропасть этой чертовой пропасти из страшных снов.
Полоска яркого света, неожиданно ослепившая даже сомкнутые веки, заставила меня открыть глаза и все-таки повернуть голову. Но ни справа, ни слева не было окна, ни какого либо другого источника света. Лишь глухие, давящие до безумия на виски, стены.
Глаза вновь ослепил яркий свет откуда-то сверху.
Я вскочила как ошпаренная и увидела перед собой неизвестную мне девушку. В ярком свете ее волосы переливались красно-черным цветом, глаза были цвета спелой пшеницы, а на лице красовалась кукольная бледность.
Яркая полоска света пробежала по зеркалу, освещая лицо незнакомки. И в отражении я увидела, как она потянула свои руки к щекам, пытаясь стряхнуть в них бриллиантовую пыльцу. Безуспешно.

- Видишь какой я… - вспомнились чьи-то слова. Голос был смутно знаком, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежал. Безумно захотелось разбить зеркало. В надежде, что исчезнет и эта странная девушка с мраморной кожей. Мне больно было видеть ее испуганные глаза, которые смотрели на меня с той же долей неприязни и осуждения, что и я.
Тихий стук в дверь прервал мое разрушительное самобичевание. В мыслях была лишь тоска, а голову, словно тисками, сжимала головная боль. Так, словно что-то мешало мне вспомнить что-то важное. Важное для жизни, но совсем ненужное для смерти.
- Белла? – послышался из-за двери приятный мужской голос. Я хотела было ответить, но осознание того, что я не помнила, как меня зовут, этого не позволяло. Быть может, звали вовсе не меня, а кого-то другого. Здесь наверняка предостаточно «Белл».
- Белла?
Кажется, человек за дверью встревожился. Но почему? Может, звали все-таки меня?
«Черт, никогда не любила загадки!».
- Да? – неуверенно ответила я, надеясь, что не выгляжу полной дурой и все-таки Белла – это я. Дверь с легким скрипом отворилась, и в комнату вошел парень, одетый в белый костюм 90-ых годов, от чего серая комната зрительно уменьшилась и стала совсем крохотной.
На вид молодому человеку было чуть больше двадцати. Но я никогда не могла точно определить возраст и легко путала, сколько человеку лет. Да что там, я порой забывала, когда же у моей подруги день рожденья. Ненужные воспоминания. Не мои.
Четко очерченное бледное худое лицо обрамляли черные как смоль волосы. Под глазами цвета крови темнели чуть заметные синяки. В руках изящная черная трость, которую он крутил, так, словно все еще обитает в прошлом.
«Я либо чокнулась, либо я сплю».
- Здравствуй, Белла, - мило улыбнувшись, сказал он. А потом посмотрел так, словно я была древним экспонатом в историческом музее искусств. Мне абсолютно не понравился его тон. А еще показалось, будто он знает обо мне больше, чем я сама. И от этого мне стало еще хуже.
- Мы знакомы?
Парень усмехнулся, обнажив свои белоснежные зубы.
- Пока что нет, но для этого всегда есть время. Я - Мартин, - он протянул ко мне свою руку, которую я чисто по привычке пожала. - Я тут недавно.
"Где тут?" - промелькнула шальная мысль. Но я не дала ей сорваться с моих губ, хотя неизвестность сводила меня с ума. Я была готова задавать бессмысленные вопросы о своей личности первому встреченному созданию. Но, даже не помня себя, я почему-то знала, что лучшая защита - это нападение. И поэтому с сарказмом произнесла:
- Какое совпадение! Я тоже тут недавно!
- Да, я знаю, - ответил он, будто не заметив моего боевого настроя. А после элегантно присел на деревянный стул в углу, на который я раньше не обращала внимания. Да и был ли он? Или появился по мановению волшебной палочки, или, быть может, изящной трости?
- Может, тогда Вы расскажете мне, что происходит? - не без сарказма, нарочито вежливо, спросила я, даже не надеясь, что незнакомец ответит. Он был похож на избалованного парня, который способен даже не моргнув за пару баксов продать собственную мать. Какое уж там ответить на вопрос обычной девчонки.
- Я могу рассказать тебе все. Но это займет немало времени. А нас ожидает Аро, - прошептал он, сдвинув брови и с подозрением заглянув в глаза. Меня это смутило и я опустила ресницы.
"Наверняка уже покраснела с головы до пят".
- Пойдем, - он вскочил со стула и почти мгновенно оказался у двери. Я даже не успела моргнуть. – Леди вперед.
Его улыбка показалась мне натянутой и слишком ироничной. Она откровенно диссонировала с официальным тоном.
- Заткнись, - прорычала я. Он сделал вид, что не заметил моего возмущения.
Мы вышли за дверь и молча направились вперед по темному и мрачному коридору. Где-то в глубине подсознания у меня мелькнула мысль, что именно так я себе и представляла средневековые темницы.
Мартин начал говорить неожиданно, когда я уже потеряла надежду услышать от него хоть один звук. Его голос в темноте зазвучал так зловеще, что мне показалось, будто целая армия мурашек пробежалась по моему телу от затылка до самых пят.
- Это было так давно… - Он даже не оглянулся назад, чтобы удостовериться иду ли я за ним. Меня посетило чувство, что ему все равно, кто станет его слушателем: темные мрачные стены или я. - В тот день меня разбудил жуткий треск. Будто неподалеку сломался огромный и старый дуб. И буквально через несколько секунд мне показалось, что на меня вылили несколько литров горячего воска. Я горел заживо, не в силах вырваться из пламени смерти. Невыносимая боль ломала кости, сдавливала органы. Уничтожала во мне кровь. И я становился лишь сосудом. Пустым и слабым. Это длилось так долго, что казалось, будто жизнь вокруг меня пролетала годами, а может даже и веками. Я не помню, сколько прошло времени. Меня наполняла лишь жуткая боль, и фоном для нее были мои собственные хриплые крики. Я прекрасно понимал, что умираю. Слышал, как ломалось мое сердце и сбивался его ритм. А затем стук утих навсегда. Однако боль не ушла. Она продолжала меня ломать. В те минуты мне казалось, что я доживаю свои последние мгновения. Мое тело лишь горсть костей и вывернутых наизнанку органов.
Я был не прав. Наверное, к несчастью.
До сих пор я не могу привыкнуть к мысли, что жизнь меня предала. Отдала во власть богам смерти. Тем, кто несет гибель как святыню, поклоняясь крови и одним лишь взмахом руки уничтожая города. Я, наверное, стал таким же.
Когда я очнулся, на дворе за разбитым окном властвовала ночь. Темное небо было усыпано мерцающими звездами. Где-то за стеной висела луна, освещая пустынные и почему-то незнакомые мне улицы города. Там где я жил ранее, не было таких зданий. Нью-Йорк никогда не отличался светлыми каменными особняками, мозаичными дорогами и старинными часовнями. За моим окном была площадь, очень похожая на огромную пустыню. А на ее краю стояла высокая башня, на вершине которой висели часы, отсчитывающие время. Словно песок сквозь пальцы. Была полночь. Часы выдали свое многократное «Бомм». И этот звук растекся в моей голове раскаленным железом. Слишком громко.
Я поднялся с железной кровати и оглядел комнату, в которой меня угораздило очнуться. Она была очень маленькой. И больше смахивала на кладовку. Даже минимальный набор мебели умещался в ней с трудом, а кровать занимала большую часть помещения.
Воспоминания о жуткой боли все еще были живы во всем теле. И мне по-прежнему казалось, что я либо мертв, либо, как минимум, покалечен. Поэтому, я тут же оглядел себя. Но никаких травм не обнаружил. Наоборот, впервые в жизни я чувствовал себя таким сильным, что готов был разломать стены этой комнаты. В тот момент, когда я подошел к двери, за ней послышались шаги. И с удивлением для себя я осознал, что каждый из них был уникален. И я это различал! Одни шаги были совсем не слышны. Лишь дуновение ветерка. Словно существо даже не прикасалось к земле. Вторые были тяжелыми и грузными. Будто в эту сторону шел великан. Третьи же были легкими как перо.
Я удивлялся себе и своим новым способностям. Неужели возможно так быстро вычислить шаги идущих сюда, а главное понять, что они двигаются именно ко мне. Но в тот момент я понял, что загружать себя такими проблемами можно и попозже. А сейчас нужно было оттуда выбираться, причем очень быстро.
Дверь отворилась как раз в тот момент, когда я приготовился разбить до конца окно, чтобы выпрыгнуть и бежать в сторону часовни. Передо мной учутились трое. Двое мужчин и одна девушка. Она почти незаметно стояла за спиной черноволосого бледного человека и наблюдала за мной оттуда. А тот, в свою очередь, смотрел то на меня, то на окно и, словно осуждая, мотал головой из стороны в сторону. Второй мужчина был похож на старинную статую. Он был до безумия бледным, с четко-очерченным как у ворона носом, с короткими светлыми волосами и чуть заметными синяками под алыми глазами. Он стоял чуть сзади и смотрел словно мимо меня. Девушка еще раз выглянула из-за спин мужчин. В это мгновение я рассмотрел ее прекрасное лицо. Пугающе-алые глаза изящно подходили к бледной коже, светлые волосы переливались, словно пшеница на солнце, а чуть вздернутый носик и гордо поднятая голова говорили о ее чрезвычайной самоуверенности.
Их вид настолько поразил меня, что я незамедлительно упал с окна, через которое собирался перелезть. Падал я как-то медленно, и все время ожидая нового приступа боли. Но пол был почему-то слишком далеко, и я даже успел выставить руку, чтобы не ударится головой. В позе «дуга» я простоял пару секунд, пытаясь придти в себя и понять, что происходит.
Уши резала тишина, ни одного скрипа, ни смеха, ни дыхания. Так, словно все давно умерли, а все что вокруг было лишь моим сном, моим личным кошмаром. Я уже хотел себя ущипнуть, как тишину разрезал смех. Черноволосый мужчина смотрел на меня как на живой экспонат музея. И мне тут же захотелось сгореть под этим взглядом, лишь бы не гадать, о чем он думает сейчас. Мужчина был похож на короля. Такая же царственная осанка, мудрый и равнодушный взгляд, даже если на лице играли эмоции.
«Ты видел, Кай? Я думаю, он с нами уживется. Хотя… У него просто не будет выбора», - мне показалось, что он пропел эти слова. Его голос звенел так, словно билось стекло.
«Это избалованный мальчишка, Аро. С ним будет трудно», - в отличии от голоса первого мужчины, у второго он был подобен звону огромного колокола через площадь. Такой же грозный и устрашающий.
«Рената, как ты думаешь?» – спросил первый мужчина у девушки, которая удивленно подняла взгляд на господина.
«Наверное, он впервые спрашивает ее мнение» - подумалось мне. Я сразу же понял, что сейчас решается моя судьба. Мне не нравилась эта альтернатива. Я всегда был свободным человеком. И привык сам принимать решения. А они продолжали свой неспешный разговор так, будто меня рядом не было.
«Я думаю, что нужно его оставить, господин», - спокойно, как ни в чем не бывало, ответила Рената. И Аро, улыбнувшись краешком губ, кивнул.
«Брат, у него хорошая способность. Я его оставлю», - твердо сказал он, повернувшись к светловолосому мужчине. Судя по взгляду, который тот бросил на Аро, ему это не понравилось, но он просто ничего не мог с этим поделать.
То, что беседа о моей же судьбе продолжала идти без моего участия, мне не нравилось все больше и больше, но сказать что-то я был не в силах. Мало того, что внешность этих людей не внушала доверия, а их слишком бледные лица и властные взгляды настораживали. Вдобавок, мое горло начало стягивать невыносимое жжение. А мою шею будто перетягивали колючей проволокой. Я хотел броситься на них, но словно невидимая сила останавливала меня.
«Какая у меня способность?» – все-таки не выдержал я. Голос прозвучал странно. И в нем абсолютно не слышалось той боли, которая сейчас раздирала горло. Троица удивленно на меня посмотрела. Так, словно до этого времени были уверены, что я глухонемой.
«Ты умеешь стирать память. Как свою, так и чужую. Это ценный дар. Теперь ты вампир, мальчик мой. Теперь ты Вольтури», - невозмутимо ответил мне Аро и, развернувшись, вышел из комнаты. Словно тень, следом за ним, исчезла Рената, а затем и Кай.
А я так и остался стоять посередине комнаты. Раздираемый жаждой и не зная ни капельки правды. Впереди меня стояла неизвестность. Она куда-то тянула, давила на горло и пыталась задушить. Я только сейчас заметил, что мне не нужен воздух. Я действительно оказался лишь пустым сосудом. Я был ни живым, ни мертвым. Просто существующим.
Дар. Вампир. Вольтури.
Когда-то давно, в прошлой жизни, эти три слова стали бы для меня зацепкой. Загадкой, которую обязательно нужно разгадать и понять. Но сейчас я находился в неизвестном городе, с существами, которых в детстве боялся до судорог. Вампиры всегда были моей фобией.
Горло вновь сдавило и сожгло огнем. Неконтролируемая ненависть поедала меня изнутри. Я схватил стул и метнул ее в закрытую дверь. Будто хотел докинуть до ушедших.
Внезапно до меня дошло осознание того, что теперь во мне умер прежний парень, живший лишь деньгами и удовольствиями. Все это кончилось с потухшим костром. Навсегда осталось в застывшем воске.
Мартин Винчестер умер.
А на смену ушедшей боли пришла новая. Негаснущая. Я вновь глянул в окно. Мостовая была так близко. Она манила. А сквозь разбитое стекло ветер доносил сладчайшие ароматы. Но внизу, прислонившись спиной к одному из домов, стояли три тени. И я знал, что они остановят меня, как бы я ни старался сбежать. И я понял, что теперь вся моя жизнь это поклонение.
Я слушала его затаив дыхание. Да и должна ли я была уметь дышать? Его рассказ поразил меня. Ошеломил. Но так и не ответил ни на один из моих миллионов вопросов. Вольтури. Вампиры. Поклонение. Какое это имеет отношение ко мне и к тому, что я нахожусь здесь? С его рассказом вопросов стало только больше.
- Я обязан был тебе это рассказать. Но и сохранить в твоей памяти эту историю не имею права.
Мгновение. Будто что-то попало в глаз. Я смахнула и увидела, что стою перед дубовой дверью, окрашенной в светло-золотистый цвет. Она как портал выделялась среди мрачных каменных стен. А рядом со мной стоял странный незнакомец, хотя что-то смутно знакомое было в его необычном облике.
- Вы кто?
- Я? Мартин. И мы уже пришли.

---

Выставлять... не выставлять, вот блин в чем вопрос

А еще мне жутко хочется в кого-нибудь влюбиться...
Чтобы сердце разбивалось на осколки холодными вечерами. Чтобы дождь стал роднее, а ветер дальше. Чтобы исчезла пустота, и заполнилась словами "люб-лю. ску-ча-ю...".
Чтобы было кого провожать вечером и было кого ждать по утрам.
Чтобы это чертово сердце наконец перестало покрываться мхом скуки.
Ненормальная-я я-яя +____+

---

Z_alina, dusildaaaa, добро пожаловать

---

Капля - вдох.

Муза! Вернись! Т_______Т Я все прощу! Я тебе печеньки дам! +___+


Автор: Мунько ака Pathology
Бета: ~jasper~
Статус: Закончен
Рейтинг: PG
Жанр: Драма, Ангст.
От автора:
Просто захотелось написать о девушке, которую бросил смысл жизни.
И получилась хняяяяяя, потому что муза смылась...

- Ты со мной?
- Всегда.

Беги, просто беги. Не оглядываясь.
Вокруг была темнота, и только иногда сквозь тонкие ветви деревьев едва просачивался сумеречный свет. Извилистая дорога все время расходилась в стороны, пытаясь заставить ее свернуть не на ту тропу, а она упорно бежала только вперед. Напролом. Потому что только там был выход. Было будущее, на которое не было даже надежды в настоящем.
Она до сих пор верила в бездну тех пронзительно золотых глаз, что разбудили в ней когда-то надежду. Она, не сдаваясь, искала их в темноте, уже почти не надеясь увидеть.
Колючие ветки резали кожу, а она упорно пыталась вырваться из замкнутого пространства веток. Из клетки с заржавевшим замком и сломанным напополам ключом.
Но как всегда она неуклюже споткнулась и упала. Руки, в попытке смягчить удар, ухватили лишь воздух.
Вставай и беги.
Не слушай звон разбитого сердца.
Не смотри вниз, когда ожидаешь дно.
Пусть все будет по-тихому. Без резких криков.
Все равно уже не будет легче.
Закрыв руками лицо, она попыталась сдержать в себе слезы, которые уже были готовы мокрыми дорожками расчертить щеки. Попробовать сохранить хотя бы остатки собственного «я» за смесью отчаяния и безграничной любви, рухнувшей в один миг.
Просто сломалось сердце. Но в дикой агонии еще продолжало биться по привычке, назло всем ее чувствам.
Дождь усиливался. В безумном ритме продолжал танец на листьях под мелодию ее всхлипов и немого крика. Размывал тонкую и ненадежную, будто нарисованную мелом, границу между «она» и «боль».
Девушка встала на ноги. Ради него.

И однажды она проснется, пальцами температуры «холод» вырубит сломанный будильник, поставленный на несуществующее время. В одиночестве желтых тумбочек кухни выпьет обжигающий горло кофе, теплее укутываясь в вязаный плед, и поймет, что зависла в полной пустоте. И что ей не стоит даже надеяться на спасительное дно в его победоносном оскале черширского кота.
У нее уже не будет сил оглянуться, чтобы понять, как ничтожна эта система, ведущая ее по матрице иллюзорных чувств. Осознать, что она всего лишь батарейка, севшая и брошенная под диван за ненужностью.
Тебя там никто не найдет.
Поставив недопитую чашку кофе в раковину, она выйдет из дома. Словно из собственного мира. Закроет все пути к отступлению и, не разбирая сквозь капли дождя на лобовом стекле дорогу, поедет в школу. И будет отсчитывать каждый миг своей жизни без него как секунды до взрыва. Выйдя из машины, она побежит по мокрой стоянке, боясь остановиться, оглядеться по сторонам и в бесконечной спешке спешащих учеников встретить его взгляд. И понять, что все это не правда. И он существует лишь в ее воображении.
И дождь, бьющий по щекам, лишь сильнее напомнит о сказке.
«Жыли-были». «Были-умерли».
И где-то внутри надорвется последняя струна.
Он для нее стал крышкой гроба. Заколотил ее душу и вбил в кровоточащее сердце последний гвоздь.
Время будет медленно течь, как патока. Не заботясь о том, сколько боли причиняет тому, кто ждет, что оно остановиться. И оно, как безразличный убийца, будет готово собственноручно вонзить нож в ее спину.
День будет тянуться как мед.
Капля – вдох. Капля – выдох. Отчаяние, уже так привычно, будет волнами охватывать ее с ног до головы, парализуя тело.
Закрой глаза. В пустоте всегда есть выход. Потому что там без разницы куда идти.
Она вернешься домой пешком, апатично оставив автомобиль на пересечении дорог, сядет на крыльцо, и будет задумчиво смотреть в сторону леса. Туда где тысячелетиями будет продолжаться жизнь. Зелеными полосами на обочинах черно-белой дороги.

Дождь непрестанно будет тушить пожар в груди и в бесконечном беге заменять слезы.
Вставай и беги.
Тебя уже никто не догонит.

- Белла?
- Да?
- Ты в порядке?
- Нет, Джейк.

Нет. Потому что ты - ветер. А ветер всегда в беспорядке.
Капля – вдох. Капля – выдох.

---

*____________*

11.08.2009 в 17:45

Пишет  londons twilight:

14 секунд, точнее 10

11.08.2009 в 17:41

Пишет  glam bronze:

‘NEW MOON’ THEATRICAL TRAILER - 14 SECOND PREVIEW

Есса! Есса! Есс отрывок маленьких но хорошенький. Ждём 14-го

---

Только для такого идиота как я, сделать аватару - проблема xD

---

Открыто три Word'a! И ни в одном нет ничего путного... Что за хня? +____+
Ничего путного напечатать не могу... >.>

---

Как прекрасен Muse в три часа ночи! I love you, baby!

@темы: my love, музыка - как ритм жизни

---

Телефон жизни
Глухие удары сердца на том конце провода
Абонент временно дышит. Но пока недоступен.
Каждый наш вдох и выдох - на вес золота.
Каждый наш поступок - аморален, преступен.

Ветер плачет о наших сожженых письмах
Разрывая слезы раскатами грома в небе
Звон разбитого сердца теряется в криках
Отблеск жизни меркнет в солнечном свете.

Мы живем на проводе "алло" и "до встречи",
Застывая средь жизни с чашечкой кофе
Теребя холодными пальцами потерявшийся вечер
Мы не можем понять что из этого нам дороже.

@темы: творчество

---

О да! Я все-таки это сделал!



есчо:

---

Ахаха, голоса совсем нет, хожу тут родителям записочки пишу
Как я интересно сегодня гулять пойду... х) ведь продолжение банкета - дело святое... х)

---

Доктор Карлайл Хаус xD

---

 Vishnya BaBy* Sweet, добро пожаловать

@темы: my love, улыбаемся и машем, ПЧ

---

Черт, совсем потерялся во времени. Какое сегодня число, каой день недели... какой год вообще... все из памяти вывалилось.
Интересно, какого числа выход официального трейлера Новолуния? Оо" вроде уже скоро...

---

Лучше поздно, чем никогда
 Alisa_Girl,  Bilana, добро пожаловать

@темы: my love, улыбаемся и машем, ПЧ

---

Я охрипла, у меня отваливаются ноги, я выпила уже ведро воды, у меня трещит башка, но жизнь прекрасна!!!
Сегодня день Города Лениногорска! Ехху!
Из всего стадиона, только наш участок орал, плясал и подпевал, потому что в наша компания растрясла всех!
Чеееееееееееерт, вот это был каааааайф!!!
Аааааааааа!

---

Название:
1. Часть первая: Последние лепестки роз
2. Часть вторая: Туман
3. Часть третья: Холодная чашка кофе
Автор: МунькО аka Pathology
Бета: ~jasper~)
Статус: В работе
Рейтинг: PG - 13

Глава 5: Обратный отсчет.

Какая грязь, какая власть и как приятно в эту грязь упасть! Послать к чертям манеры и контроль, сорвать все маски и быть просто собой…

Эдвард Каллен


Бесконечное стремление быть ближе и ощущать жар чьего-то дыхания. Словно затащили в печь при обжигающем холоде: так быстро, близко, больно. Резкий переход температуры, чтобы не погибнуть. Нарушая все правила. Почему нельзя оставаться на середине, ведь и там и там стоит старушка смерть, с безразличным взглядом рубящая на кусочки.
Я не чувствовал своего тела, оно находилось где-то в стороне, а я был лишь слепым фантомом, ощущал боль в груди, продолжая теряться в страсти.
«С кем я? Зачем я тут?»
Шорох шелковых простынь, скрип ветра сквозь дверь и тихий шепот:
- Сегодня будет конец.
Не понимая смысла, я летел в бездну, и, разбиваясь о каменный пол, услышал дикий рык, словно кто-то попытался вырваться из этого сосущего мысли ада. Это крик полный боли и отчаяния.
Смерть?

***
Не вынося больше этой темноты, я открыл глаза. Передо мной, на четвереньках сидела Рената, крутя как обруч ожерелье, которое когда-то Аро подарил Белле. После того, как подрастающая Ренесми потеряла к нему интерес, оно без дела осталось лежать в углу спальни, покрываясь пылью.
- Знаешь, всегда мечтала отомстить вам. Вы принесли столько боли клану, и мне в частности. Ты и эта твоя Белла.
Имя моей любимой она произнесла так, будто выплюнула изо рта что-то мерзкое и противное.
- Жаль немного, что мы ее больше не увидим. Но что не сделаешь ради любви. Прощай, вдовец, - ухмыльнувшись, сказала она, и, засунув ожерелье в кармашек легкого летнего платья, вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Ее мысли витали уже где-то рядом с Аро, где она будет хвастаться изящно выполненным заданием.
Постепенно, с каждой секундой ненужных вдохов и выдохов, я попытался сформировать мозаику ее слов. И каждый паззл, словно ножом в сердце, вставал на свое законное место.
Выбежав на улицу, я продолжал молиться всем богам, чтобы не произошло того, чего я всю свою настоящую жизнь боялся. Чтобы небо, вечно затянутое тучами, не было жестоким к нашим мертвым душам. А грязный дождь, что тек по моим щекам словно слезы, плакал не потому, что погасло его единственное солнце в этом маленьком мире разрухи.
В поле моего зрения догорал всего один костер, и он словно целый дом моих надежд, любви, веры черным дымом уносился прочь.
Мой нюх ощущал аромат Беллы, но он был повсюду, как и крики, что сохранились в моем сознании. Ярые, полные ненависти и плачущей мольбы. Просьба о том, что хочется жить, ощущать воздух, ветер, дождь…
Мысли нападающих до сих пор как эхо продолжали носиться по поляне в поисках успокоения.
Нападение со спины – признак слабости.
Растерзанное горло – признак страха.
Каждый укус бил меня сильным зарядом тока. Я даже попытался кричать, но голос будто пропал. Я хотел упасть, но ноги, словно камни, не желали сгибаться в коленях.
Последний выдох костра, погасившего солнце, переселился в мою душу и разгорелся там с новой силой. Яркое пламя сжигало, с гордостью показывая мне то, что это именно оно причина моей дикой боли.
«Ты слабый. Всегда был слабым,» - пронеслось в моей голове.
Холодный мокрый ветер бил по щекам так, словно меня колотили изо всех сил. И я падал. Падал мысленно. Неизвестно куда, но разбивая колени о грязь под моими ногами. Капли тут же устремились вверх, застилая глаза. Но даже сейчас, костер был ярко виден сквозь пелену. Огонь, что уничтожил смысл моего существования.
- Белла! – в истерике кричал я, разбивая землю кулаками и упав на нее, сжимаясь в клубок, в надежде не рассыпаться. Все еще пытался дышать ненужным, противным до дрожи кислородом. Все еще пытался жить. А для чего, если нет ни души, ни смысла, ни самой жизни как таковой? Я просто иллюзия того, что могло бы быть. Того, что уже никогда не будет, если я не поднимусь.
Стеклянная ваза упала со стола, и разбилась. Равно как и мои принципы и амбиции. Отразив лунный свет, лишь изредка проникающий сквозь пленку жизни. Он уже никогда не найдет тут тепла и любви. Ведь здесь лишь разрушенный город завядших тюльпанов цвета крови. Даже робкий луч покинул мое царство тьмы, чувствуя, как пауки страха обволакивают все в кокон своего царства.
- Папа?
Я резко повернул голову, навстречу такому знакомому голосу. Ренесми. А за ней - моя семья. Они резко остановились на краю поляны, словно ощущая четкую границу, которую нельзя переступать. Ведь по ней до сих пор, по кругу, ходила смерть, размахивая окровавленной косой.
- Эдвард? Что произошло? – голос Карлайла, словно ножом по стеклу, раздался у меня в сознании. Их мысли в одно мгновение смешались с мыслями убийцы, отчего грань между «я», «друзья» и «враги» размылась. И мне захотелось броситься на свою семью. Терзать, убивать, мучить, до тех пор, пока не пройдет эта жажда мести, обжигающее все мои органы.
И у каждого их них, в голове, было это имя. Белла.
Их мысли били по мне непрерывным потоком, смывая со спасительного уступа. Они не давали шанса выжить, потому что ухватиться было не за что, разве что за струи воды, проскальзывавшие сквозь пальцы.
- Эдвард. Папа. Эдвард.
Сколько сейчас существовало в мире бессмысленных слов, которые ничем не могли помочь. Зачем они возводили горы соли?
- Эдвард, успокойся, - тихим шагом ко мне подошел Джаспер, протягивая руку вперед. Я безразлично смотрел на костер, разносящий прах по округе.
Бесконечная боль ударила в область сердца. И пустота поселилась на уровне глаз.

Джаспер Хейл


Штык винтовки противника вошел в мою грудь. Я упал с лошади и еще какое-то время, с ногой в стремени, меня протащило по полю. Земля забилась под одежду, забиваясь в разодранную до крови спину. Не успел я освободиться, как к моей шее уже был приставлен все тот же штык. На миг мне показалось, что горло уже проткнуто сталью, но это просто пыль забилась в легкие, мешая мне вдохнуть. Противник молча убрал металл от артерии, что потрясло меня еще больше. То, что я был до сих пор жив, назвать случайностью нельзя было даже с очень большой натяжкой. За эти секунды он мог с легкостью превратить меня в швейцарский сыр, но почему-то не сделал этого.
Я медленно приподнялся на локтях и взглянул на лицо стоящего передо мной мужчины. Из его глаз медленно стекали алые капли крови, и смешивались с кровью, что сочилась из его губ. А на них застыл беззвучный смех. И крик, словно призрак, отражался в постепенно пустеющих глазах.
Тело прямо у меня на глазах, упало назад, и штык, последовавший за хозяином, оставил на моей ключице небольшую царапину.
Как только мертвец повалился на землю, я увидел удаляющуюся вдаль женскую фигуру. Она была настолько изящна, что у меня даже перехватило дыхание. Но больше всего меня поразило то, что вся одежда на этой женщине висела лохмотьями, а сквозь них просвечивало бледное тело, полностью испещренное свежими кровавыми рубцами.
Я хотел было крикнуть «постой», но откуда-то сбоку послышался крик. Я узнал бы голос Алекса среди тысяч похожих, потому что он был моим лучшим другом.
И сейчас он кричал своему полку отступать. Я побежал в сторону его голоса и в шоке остановился возле обезумевшего коня, который, разбушевавшись, топтал солдата, вдавливая его в землю, раз за разом ломая кости.
Алекс стоял чуть поодаль, пытаясь успокоить своего коня и отгоняя солдат, пытавшихся ему помочь.
- Отступайте! – кричал он, безуспешно пытаясь поймать вырвавшуюся из его рук уздечку.
Вокруг него, был ровный круг, за который никто не решался ступать. В сантиметрах друг от друга лежали трупы, словно синхронно упавшие по четко вычерченной линии. Их тела постепенно серели, а из разодранных глоток струилась кровь, постепенно впитываясь в землю.
А рядом бесились другие жеребцы. Они вырывались и убегали вдаль, сбивая и втаптывая в землю попадавшихся им на пути солдат. Не успел я подскочить к другу, как он, сбитый своим верным конем, замертво упал на землю. Освободившийся жеребец громко заржал, вырвался из мертвых рук Алекса и, напоследок пройдясь по его телу ломая ребра, умчался прочь, вслед за другими.
Волна боли, поглотившая меня, буквально вырывала из головы все новые и новые моменты старой жизни. Все то, что я так упорно пытался забыть после своего обращения. Те времена несли за собой невероятно длинную вереницу смертей, слишком много застывшей крови.
Я подвел друга не раз спасавшего мне жизнь. Стоял рядом и не успел его спасти. А потом я предал его второй раз, превратившись в того, кто послужил косвенной причиной его смерти. Все это я постарался забыть. Снять с себя это неподъемное бремя вины. Вначале попытавшись полюбить Марию и стать ее самым сильным орудием убийства. И когда это не помогло, я ушел, предпочтя сходить с ума в одиночестве. Но потом появилась Элис. Мой единственный лучик солнца в кромешной тьме. Она помогла мне забыть. Но сейчас, пустой, словно стеклянный, взгляд Эдварда, напомнил мне о былом. И прошлое лавиной скатилось на меня, придавив своим многотонным весом. Я вновь почувствовал себя предателем, потому что все, что я сейчас мог поделать, так это просто стоять и смотреть, как брат с надеждой в янтарных глазах выискивает любое доказательство того, что Белла жива, но найти не может. Тогда, в битве, я тоже беспомощно стоял поодаль, в глупой надежде, что все это не правда. Что Алекс сейчас с улыбкой на губах подымется с сырой земли и поведет свой отряд дальше. В бой. До победного конца. Вперед. Не оглядываясь. Глупо. Как глупо.
А пустой взгляд Эдварда сквозь окно бил, словно электрический ток. Беспощадно. Не оставляя времени вдохнуть или выдохнуть. Просто бил. Да так, что все внутри сгорало дотла, и оставался лишь пепел. В напоминание, что здесь когда-то была жизнь. Хотя этой жизни не было вовсе. Она закончилась тогда. На том поле. Над телом Алекса..
За окном по свинцовому небу проплывали мертвые тучи, похожие на едкий дым от сигарет, а мне казалось, что это просто пепел уносился прочь, чтобы найти успокоение, которое никто не подарит. Что мог сделать тот, кто давным-давно продал свою душу, взамен на вечность и любовь?
Но разве это сейчас имело значение? Да и вообще, хоть в чем-то был смысл?
Все еще не сводя глаз с Эдварда, я прислушался к голосам за стеной. В соседней комнате кто-то пытался кричать, беспомощно отбивая неуловимый ритм по стене. Но даже это ничуть не помогало. Лучше не становилось. И Ренесми просто глотала немые слезы.
Я чувствовал боль со всех сторон. Весь дом словно плыл перед глазами, а стены лживо окрашивались в красный цвет. И я ошибочно пытался успокоить всех сразу. Но атмосфера потери была сильнее. И все что мне оставалось, так это отдать их в руки уныния.
«Они сдались. А солдат не должен думать о смерти. Ее слишком много, чтобы скорбеть о каждом ушедшем…» - пытаясь успокоить самого себя, шептал я. Раз за разом. Но немой крик стоял в горле. И хотелось разорвать шею, чтобы он наконец вырвался на волю.
Я видел, как Эдвард вздрагивал при любом движении. Словно ожидая, что вот-вот Белла откроет входную дверь, улыбнется, и скажет: «Шутка. Милая невинная шутка».
И не только я понимал, что этого не будет. Но вместе со всеми просто не переставал ждать. Глупо и наивно.
Секунды складывались в минуты. Минуты разлетались на часы. А часы только беспощадно разрезали сознание, словно подвальных крыс впуская туда сомнения, боль и немые крики.
Мне даже начало казаться, что Белла ходит около нас, кричит, что она жива, что вот она тут, совсем рядом, но не может докричаться. И это сводило меня с ума, ровно как и взгляд брата.
Небо постепенно стало чернеть, заливая серые облака как растекающийся по воде мазут. Ветер, единственно живой в этом лесу, стал буйнее, разбрасывая по земле поблекшие прошлогодние листья и пригибая деревья. А где-то вдалеке, изредка, молнии–одиночки разрезали реальность, сопровождая представление раскатами грома.
Дождь, капля за каплей усиливался, грозя сорваться и стать безумным ливнем.
- Джаспер? - я вздрогнул. У меня совсем выпало из памяти, что рядом со мной, положив голову мне на колени, лежала Элис. Ее взгляд был так же устремлен на Эдварда. Изредка жидкий мед в ее глазах становился льдом, и словно смотрел сквозь, не видя ничего даже на расстоянии ресниц.
- Да? – осторожно спросил я, пытаясь успокоить себя и унять дрожь в голосе. Боясь, что лишняя боль может убить Элис.
- Как думаешь, он сможет оправиться?
Она поморщилась и закусила нижнюю губу.
- Ты должна знать это лучше меня, - все, что смог сказать я. Даже когда мы уехали из Форкса, я не представлял нашу жизнь без Беллы.
- Я не знаю, – после долго молчания ответила Элис. На миг в ее лице что-то изменилось, но не успел я спросить что случилось, как на лице застыло спокойствие. Отчаяние исчезло за мраморной маской.
«Солдат не жалеет. Солдат всегда идет вперед», – повторял я себе, то ли убаюкивая боль, то ли пытаясь разбудить гнев.
На лестнице послышались быстрые шаги. Кто-то бежал вниз по ступенькам, не боясь спотыкнуться, и через пару секунд, перед нами стояла Рене. Ее волосы, как солома растрепались в разные стороны, под глазами виднелись темные впадины от недосыпания. В глазах все еще блестели слезы.
Кажется, она долго плакала…
Если мы скажем ей правду, она просто не выдержит. Вначале Чарли. А теперь и Белла. Она просто не переживет смерти дочери.
- Фил, сказал, что слышал крики, – взволнованно сказала она, смотря то на меня, то на Эдварда, и лишь изредка поглядывая на Элис. – Он сказал, что кричала Белла.
Вот этого я опасался больше всего. Фил все слышал, а как только Рене проснулась, он тут же рассказал ей. Единственное, что утешало, так это то, что Фил вряд ли видел проигранную битву, потому что она произошла за рекой. Иначе пришлось объяснять значительно большее.
- Где Белла? – обхватив себя руками, будто замерзнув, спросила Рене, пристально смотря в мои глаза, и пытаясь найти в них ответ. Но там было лишь отчаяние. На меня навалилось слишком много. Боль, воспоминания, чувство вины и невозможность помочь. Все это тянуло меня вниз, на дно огромного пруда, в котором вместо воды была человеческая кровь и души тех, чьи жизни я забрал в свою копилку.
- Она уехала, – спокойно ответил я, всеми своими силами пытаясь успокоить Рене. Я чувствовал, как в ней загорается искорка недоверия.
- Куда?
- У нее появилась срочная работа на Аляске, ей пришлось вернуться, – я выдумывал на ходу, все еще пытаясь повлиять на Рене остатками своей былой силы. Постепенно морщинка между ее бровями исчезла, и лицо смягчилось.
- Тогда почему Эдвард не поехал с ней? – она посмотрела на моего брата, но тот отчужденно продолжал смотреть в окно. С его стороны, уступив место гневу и отчаянию, лился нескончаемый поток апатии.
- Они поссорились.
В глазах Эдварда на миг отразилась злость. Но тут же пропала. Словно бабочка, пролетевшая над пламенем и сгоревшая в нем. Крылья истлели, тельце превратилось в прах.
- Но разве работа не могла подождать? Все-таки похороны… - неуверенно, словно пытаясь выбрать нужные слова, спросила Рене, продираясь сквозь дырявую сеть, сплетенного вокруг нее спокойствия.
Все мои силы ушли, чтобы успокоить Эдварда. Остался лишь малая доля, которую я отчаянно пытался истратить на помощь Рене. Я не мог всплыть. Камень, привязанный к шее стал еще тяжелее.
- Нет. Это срочно. Нельзя же жить прошлым. Впереди будущее, – жестко, но сейчас я уже не мог по-другому. Необходимо было срочно закончить разговор, иначе я не смог бы хоть как-то поддерживать брата.
Рене согласно кивнула и, развернувшись, направилась обратно в комнату, где ее все еще дожидался Фил.
Как только она скрылась за поворотом, в гостиную вошла Ренесми.
За ней медленно появились остальные. Сейчас они как никогда напоминали живых мертвецов. Глядя на них, я подумал, что вряд ли выгляжу лучше.
Все еще вытирая слезы, Несси подошла к Эдварду и упала рядом с ним на колени.

запись создана: 07.08.2009 в 16:56

@темы: Сумерки, творчество